Восстание декабристов стало важной вехой в истории Российской империи. Важной как с точки зрения людей, желавших перемен, так и с точки зрения представителей власти, причём самой её верхушки. Не сказать, что до этого российских царей и императоров считали неприкасаемыми особами. Уже после смерти Ивана Грозного грешили на отравление. С Петром III было непонятно: то ли от геморроя умер, то ли от пьянства, то ли живой сильно всем мешал. Против Павла I плели заговоры всем Петербургом, пока бедняга не скончался от апоплексического удара табакеркой по голове. Да ещё и особо не скрывались, напоминали наследовавшим Петру Екатерине и Павлу Александру: мол, помните, кто вас на престол-то возвёл. Дворянская галантность, просвещённый век — напоминать жене, для чего убили мужа, а сыну — почему убили отца.
Павла I вот-вот настигнет апоплексический удар
Но те дела были тихими, почти семейными. Устои никто не колебал. Сменил один человек на троне другого, и ладно. Ворчавшим вырвали языки или заткнули рот Сибирью, и всё продолжилось по старому. Декабристы же, при всей своей неоднородности, задумывали всё совсем по-другому. И власть это поняла.
Каре солдат на Сенатской, а особенно выстрелы в генералов и великого князя Михаила Юрьевича показали — теперь монархом дело не ограничится. «Уничтожение бывшего правления» подразумевало уничтожение его представителей. Для пущего пресечения монархии вместе с Николаем I собирались уничтожить и его семью («Считать, сколько князей и княжон убить надо, считали, но пальцев не загибали» — Пестель), а уж сановников да генералов в расчёт никто не брал. А ведь после Французской революции с её реками крови прошло чуть больше четверти века. Монархии пришлось защищаться.
Краткое изложение событий занимает ровно один абзац. Начиная с 1818 года в офицерских кругах зрело недовольство властью. Оно бы зрело ещё лет 15, но подвернулся случай. Скончался Император Александр I, а его брат Константин отказался принимать корону. Все права на престол имел младший брат Николай, и именно ему сановники присягнули утром 14 декабря 1825 года. Заговорщики об этом не знали и вывели своих солдат на Сенатскую площадь. Служивым объяснили — враги хотят отнять трон у Константина, нужно этому помешать. После нескольких стычек якобы восставших, а на самом деле обманутых солдат расстреляли из пушек. В этом расстреле никто из благородных не пострадал — убежали раньше. Впоследствии пятерых из них повесили, несколько сот отправили в Сибирь. Николай I правил на протяжении 30 лет.
Расширить это описание поможет подборка фактов об активной фазе восстания:
1. Прежде всего, стоит уточнить, что далеко не все декабристы, как это принято было считать, были героями Отечественной войны 1812 года и Заграничного похода 1813 — 1814 годов. Арифметика проста: привлечено к следствию было 579 человек, признаны виновными 289. Из обоих списков в войне принимали участие 115 человек — 1/5 от общего списка и менее половины от списка осуждённых.
2. Двумя глубинными причинами восстания были крестьянская реформа, намеченная Александром I, и европейский протекционизм. Никто толком не мог понять, какой будет реформа, и это порождало самые разнообразные толки, вплоть до того, что государь отнимает землю у помещиков и устроит сельское хозяйство с опорой на крестьян-фермеров. С другой стороны, хлебный экспорт из России к 1824 году упал в 12 раз. А экспорт хлеба как раз и давал основной доход помещикам и государству.
3. Формальной причиной восстания стала путаница с присягами. Историки в этой путанице разбираются до сих пор. В сухом фактическом остатке получается, что Николай и высшие сановники, не зная о тайном отречении Константина, присягнули ему. Затем, узнав об отречении, некоторое время колебались, и этой паузы хватило для того, чтобы началось брожение умов, а декабристы пустили слух об узурпации. Отбирают, мол, власть у хорошего Константина, и отдают её плохому Николаю. Да ещё и Николай сразу же заковал в цепи Великого князя Михаила Павловича, якобы несогласного с его воцарением.
4. Первая кровь пролилась около 10 часов утра 14 декабря в Московском полку. К вопросу о «героях 1812 года»: не нюхавший пороху (1798 года рождения) князь Щепин-Ростовский рубанул палашом по голове барона Петра Фредерикса, за Бородино получившего орден Святого Владимира 4-й степени. Войдя во вкус, Щепин-Ростовский ранил генерала Василия Шеншина — коменданта Парижа, непрерывно воевавшего с конца 18-го века. Досталось и полковнику Хвощинскому — тот пытался оказать помощь лежавшему в снегу Фредериксу. После таких имён солдатик, зарубленный Щепиным-Ростовским в карауле у полкового знамени, как бы и не в счёт… Солдаты, видя, что «их благородия» мутузят друг друга, воодушевились — им пообещали, что служить вместо 25 лет они будут 15. А Щепин-Ростовский на следствии заявил, что защищал присягу Константину. Он был приговорён к смертной казни, помилован, до 1856 года жил в ссылке и умер в 1859 году.
5. На Сенатской площади молодёжь снова без страха и упрёка разобралась с ветераном Отечественной войны. Когда генерал Михаил Милорадович, награды которого нет смысла перечислять — именно войска Милорадовича в авангарде гнали французов от Вязьмы до Парижа — попытался перед строем солдат разъяснить ситуацию с Константином (тот был его очень близким другом), он был убит. Князь Евгений Оболенский (1797 г. р.) ударил его штыком, а одногодка князя Пётр Каховский выстрелил генералу в спину.
Картина льстит Каховскому — тот стрелял Милорадовичу в спину
6. Николай I, несмотря на недолгий срок пребывания на престоле, узнав о восстании, не растерялся. Он спустился в караульное помещение дворца, в короткий срок построил батальон Преображенского полка и лично вывел его на Сенатскую площадь. В это время там уже стреляли. Одна рота преображенцев тут же перекрыла мост, чтобы не допустить отхода восставших. Восставшие, напротив, не имели единого руководства, а некоторые лидеры заговора просто испугались.
7. Урезонить восставших пытался Великий князь Михаил Павлович. Жизнь ему спасло то, что Вильгельм Кюхельбекер был действительно, как его называли, Кюхлей. Он не умел ни стрелять из пистолета, ни заряжать его. Михаил Павлович постоял в нескольких метрах от направленного на него ствола, и отправился восвояси. Мать Вильгельма Кюхельбекера кормила грудью маленького Великого князя Мишу…
Кюхельбекер
8. Абсурдная сцена произошла около 13 часов. Николай в сопровождении Бенкендорфа и нескольких человек свиты стоял позади роты преображенцев, когда увидел толпу солдат, по виду гренадёров, без офицеров. На вопрос кто они, солдаты, не узнавшие нового Императора, закричали, что они за Константина. Правительственных войск было ещё настолько мало, что Николай лишь показал солдатам, куда им нужно идти. Уже после подавления восстания Николай узнал, что во дворец, в котором находилась его семья, толпа не вломилась только потому, что его охраняли две роты сапёров.
9. Стояние на площади завершилось неудачной атакой кавалергардов правительственных войск. Против плотного каре у конницы шансов и так было немного, да ещё и кони были на летних подковах. Потеряв несколько человек, конница отступила. И тут Николаю доложили, что подвезли снаряды…
10. Первый залп был дан над головами солдат. Пострадали лишь зеваки, залезшие на деревья и стоявшие между колонн здания Сената. Строй солдат разрушился, и второй залп пришёлся уже в сторону беспорядочно побежавшей в сторону Невы смешанной толпе. Лёд провалился, десятки людей очутились в воде. С восстанием было покончено.
11. Уже первые арестованные назвали столько имён, что не хватало фельдъегерей, чтобы ездить за арестованными. К делу пришлось привлечь офицеров охраны. Николай о масштабах заговора представления не имел. На Сенатской, к примеру, в числе восставших видели князя Одоевского, накануне бывшего в карауле в Зимнем дворце. Так что заговорщики вполне могли разбежаться. Властям повезло, что они предпочли поскорее «расколоться».
12. Самодержавие было настолько суровым, что для нескольких сот арестованных не хватило мест содержания. Петропавловская крепость была заполнена сразу. Сидели и в Нарве, и в Ревеле, и в Шлиссельбурге, в комендантском доме и даже части помещений Зимнего дворца. Там, как и в настоящей тюрьме, тоже было много крыс.
Места в Петропавловской крепости не хватило…
13. В государстве не было ни закона, ни статьи, по которым следовало судить декабристов. Военных можно было бы расстрелять за мятеж, но слишком многих пришлось бы расстреливать, да и многие участники были штатскими. Порывшись в законах, нашли что-то из конца XVI века, но там в виде казни указывалась кипящая смола. Британский прецедент предписывал вырывать у казнимых внутренности и сжигать вырванное у них на глазах…
14. После Сенатской и первых допросов Николая I удивить было сложно, но полковнику Пестелю, доставленного после разгрома восстания на Юге, это удалось. Оказалось, что революционер получал довольствие на свой полк сразу в двух, говоря нынешним языком, военных округах. Само собой, это не означало, что в полку Пестеля солдаты ели вдвое больше, чем в остальной армии. Напротив, его солдаты голодали и ходили в обносках. Деньги Пестель присваивал, при этом не забывая делиться с нужными людьми. Чтобы разоблачить его, потребовался целый мятеж.
15. По итогам расследования судьи, которых было более 60, долго обсуждали приговоры. Мнения колебались от четвертовать всех 120 привлечённых к суду в Петербурге (суды проходили и в других городах) до выслать всех подальше от столиц. В итоге приговорили к смерти 36 человек. Остальные получили лишение прав состояния, каторжные работы на разные сроки, ссылку в Сибирь и разжалование в солдаты. Николай I смягчил все приговоры, даже пятерым впоследствии повешенным — их должны были четвертовать. Надежды некоторых подсудимых огласить на суде свои обвинения самодержавию пошли прахом — процесс прошёл заочно.